История призвана отвечать на вопросы: как оно было на самом деле, каковы причины происходящего сегодня, а значит, во что верить, чему доверять, что пересказывать своим детям как факты прошлого. Другими словами, для совместного проживания нужна общая история. Что же мы наблюдаем?
Шаг за шагом крымско-татарская интеллигенция укрепляется в своей столь удобной для репрессированного сознания истории, полной чудовищных фактологических ляпов, упорство в отстаивании которых только доказывает желание конструировать, а не знать. Главное, что сконструировано, - отношение. Отношение к русской истории, к фактам, вызывающим гордость русского человека, к памяти о его славном прошлом. Яркий пример - небрежное упоминание на страницах "Голоса Крыма" о том, что толерантные татары "позволили на своей земле язычникам-славянам приобщиться к православной христианской вере и достижениям христианской культуры", то бишь принять христианство (?!) (Адиль Сеитбекиров. "Съедим сначала все твое, а потом каждый свое" - "ГК", No 31, 27.07.2001).
Другой пример (также приводимый в названной статье) - настойчивые напоминания "братскому" украинскому народу о том, как они (имеются в виду храбрые воины ханства, в частности "всадники хана Ислам-Гирая") выручили этот самый братский народ в битве под Желтыми Водами. При этом тот факт, что никто так не пострадал от практически ежегодных, на протяжении трех столетий разбойничьих набегов и работорговли, как украинцы, не то что здесь же, а вообще никогда не упоминается. Почему? Потому что такие факты уже не укладываются в конструируемую историю. Настоящая история противоречива, конструируемая - плоска до безобразия.
Этика отвечает на вопрос, что правильно и что нравственно. Но, имея альтернативную историю, идейные вдохновители крымско-татарского народа конструируют и альтернативную этику, преподнося собственные действия как исключительно нравственные, а действия и замыслы другой стороны - русской - соответственно, как безнравственные. Так, все чаще, уже не стесняясь, в открытой печати авторы татарских изданий пишут о том, что русские - "бандиты, не признающие себя таковыми". Для пущей убедительности некоторые из пишущих прибегают к псевдопсихоанализу, пытаясь доказать в первую очередь самим себе, что русские поголовно являются носителями "комплекса преступника". Вот характерный отрывок: "Посудите сами, пришли бандиты, вышвырнули из родных домов, ограбили до нитки, половину истребили физически, а оставшихся 50 лет держали на чужбине. А Крым тем временем заселяли своими - русскими. Но эти свои тоже не безгрешны. Им было хорошо известно, в чьи дома они заселяются, что принимают в дар от бандитов награбленное и украденное. Все они в глубине души осознают, что являются соучастниками гнуснейшего преступления. И этот комплекс причастности к преступлению передается как наследственная болезнь из поколения в поколение, омрачая жизнь. Но какой же преступник добровольно признается в содеянном и в том, кто он есть на самом деле? Поэтому совершенное преступление и злодеяние преподносятся окружающим и, прежде всего, самому себе как вполне законное действие. А на жертву навешиваются всевозможные существующие и несуществующие пороки и грехи… Наличие двух комплексов: ЖЕРТВЫ, требующей возмездия и возмещения ущерба, и ПРЕСТУПНИКА, не желающего признаваться в содеянном и отвечать по ЗАКОНУ, - вот одна из составляющие конфликтогенности в Крыму" (Васви Абдураимов. "Русско-татарский Крым: невозможное и реальность?" - "ГК", No 31, 27.07.2001).
Самое прискорбное, что этот комплекс жертвы навязывается детям. Паренек, растущий в Крыму, сидящий в одном классе с русской детворой, вначале, собственно, и не обращает внимания на родительские стенания, но затем, при ломке характера или при первых взрослых трудностях, особенно при неудачах, он вспоминает "мудрые" слова отцов. И делает вывод, что виноват не он сам (потому что не доучился, мужества не добрал или не доразвил коммуникативные способности - да мало ли, что еще нужно довоспитать в себе), а они - ПРИШЕЛЬЦЫ, ПРЕСТУПНИКИ, которые РУССКИЕ! Но, думая так, паренек лишается будущего. Вся его последующая жизнь оказывается в агрессивно-затхлом прошлом: "вернуть"! "восстановить"! "возместить"!…
| - |
Свое будущее крымско-татарские концептуалисты трактуют однозначно: "Кипарисы - истинное воплощение медлительной важности Востока - в березовых рощах не растут"; по-другому, Адиль Сеидбекиров в уже упомянутой выше статье указывает на невозможность совместного сосуществования на крымской земле двух культур. Собственно, дальше он и подтверждает это замечанием о том, что "более дальновидные люди из русских понимают, что у них родина одна - Россия" (подразумевая, как это уже повелось, что Крым никакого отношения к России - подчеркнем, не к Российской Федерации, что закреплено договорным образом, а именно к России, - не имеет).
Опустим скрытую за ботанической метафорой ксенофобию автора и просто укажем на ряд характерных ляпов, сделанных "коренным" жителем.
Во-первых, посадки кипариса - дерева, некогда завезенного в Крым античными греками, - к моменту появления на таврической земле ханства почти сошли на нет. Массовые насаждения кипариса, ставшего неотъемлемой чертой Южнобережья, были инициированы решением имперских властей, желавших возродить античную ауру на "вновь обретенных" землях Тавриды.
Во-вторых, береза - этот символ русскости - гораздо старше любых кипарисов, ибо сохранилась в труднодоступных и прохладных частях горного Крыма со времен последнего ледникового периода. Известен исторический факт, что А.С. Пушкин, путешествуя по полуострову, имел удовольствие наблюдать на яйлах реликтовые березовые рощи.
Следующий неизбежный шаг этого процесса - нормативно-правовое закрепление выделенных альтернатив. Оно уже во многом произошло. Речь идет об альтернативном представительстве в лице меджлиса, имеющего внеправовой статус де-юре, но являющегося параллельной нормативной системой де-факто. Системой, признанной и Президентом Украины, и многочисленными международными организациями, и членом НАТО - соседкой Турцией, и местной исполнительной властью. Более того, меджлис является структурой, допущенной к бюджету (!) и даже к "государеву телу" (!!!) (мы имеем в виду Совет представителей крымско-татарского народа при Президенте Украины).
И это первый ключевой элемент антисистемы, тщательно выношенной в теле украинской государственности. Второй ключевой элемент - это инфраструктура мобилизации. Она создана: меджлис со своими многочисленными подразделениями на местах; институтом курултая; средствами массовой информации, практически содержащимися на бюджетные деньги; двумя мандатами в парламенте Украины и стратегическим союзом с руховцами; отработанными зарубежными связями, в том числе в правозащитных организациях, так нужных в момент решения задачи по "интернационализации" конфликта. А именно такую процедуру рекомендовал в конфиденциальной аналитической записке так называемый Центр этнополитических и региональных исследований Паина. Этот документ был написан в начале 90-х годов по заказу меджлиса и является программным, во многом обеспечивающим нынешнее положение "заказчика". Что характерно, на тот момент Эмиль Паин состоял в должности советника первого всенародно избранного Президента России…
Кто же за все это платит? Отчасти элементы антисистемы созданы на зарубежные деньги, но во многом они существуют за счет украинского налогоплательщика, то есть того бедолаги, в отношении которого в первую очередь эта "пушка" и выстрелит.
Таким образом, украинское государство не то по недоразумению, не то по злому умыслу продолжает осуществлять инвестиции в альтернативную систему власти. Но то, что вырастает в Крыму, - не оппозиция, а именно антисистема. Ее актуализация приведет не к смене элит, а к разрушению существующей системы.
Зачем Киев это делает? Здесь придется затронуть один крайне щепетильный момент… Меджлис как альтернативная система власти с самого начала сформулировал свою антирусскую позицию, зафиксированную в документах - от резолюции Второго курултая до проекта резолюции Третьего под диким названием "О борьбе с колониальным режимом". Вот абзац из последнего документа: "Крым был насильственно превращен в отстойную яму России, куда стекались худшие ее представители, влекомые жаждой крови и легкой наживы. В ходе бесконечной, длящейся десятилетиями и веками перманентной политики геноцида российских властей по отношению к крымским татарам и другим коренным народам Крыма, при активнейшем участии самого русского населения, оболваненного антитюркскими и антимусульманскими предрассудками, на глазах всего мира в Крыму насаждались самые реакционные и бесчеловечные порядки, которые остальная Европа оставляла все дальше и дальше позади - в глубине Средневековья. Поведение российских захватчиков в Крыму стоит в одном ряду как с худшими делами колонизаторов в других частях мира, так и с самыми ужасными преступлениями против человечности Второй Мировой войны. И царский, и советский режимы были совершенно едины в своей ненависти к крымским татарам, стремлении истребить наш народ и его культуру, однако им так и не удалось уничтожить крымских татар в ходе репрессий, депортаций и изгнаний XXVIII, XIX, XX веков, потому что их зверства не могли сломить жизнестойкость коренного народа…"
Возникает вопрос: может, оттого и инвестирует Киев в столь одиозный проект, что меджлис является одной из немногих сил, на которые можно опереться в своем безумном желании оттолкнуться как можно дальше от России и от всего русского? Но тогда это означает, что более двух миллионов (!) славян Крыма - и русских и украинцев (сюда же попадут евреи, греки, армяне - все те, кто давно вжился в ткань того Крыма, который существовал и продолжает существовать) - являются заложниками цинично разыгрываемого сценария.
Но все это - предпосылки, важно найти ответ на вопрос: что станет "спусковым крючком", то есть кто раскрутит маховик конфликта, что приведет к бесповоротности? По-другому: у кого хватит на кровь "окаянства"? А в том, что в Крыму формируется инфраструктура грядущего террора сомневаться не приходится. Но никакой государственности, во имя которой сегодня принимаются жертвы, крымско-татарский народ не получит. Зато все жители полуострова гарантированно получат кровь, слезы и проклятия обезумевших от горя матерей.
