Многие публицисты совершенно справедливо обличают Филарета, обличают раскольников из УАПЦ. Но Филарет, Горак, Исиченко, Стамбульский патриарх Варфоломей — новостильник и экуменист, и прочие — это не причина, это следствие. Причина — это сама идея отдельной «незалежной» церкви. Мы против самой этой идеи — и не собираемся это скрывать. Мы считаем, что воссоединение Русской Православной Церкви 1686 года было выдающимся историческим событием, так же как воссоединение 1654 года, которое было продиктовано всей многовековой трагической историей разделения Руси еще в домонгольский период, которое привело к постепенной потере независимости всех ее частей и вся трагедия многовековая татаро-монгольской и латино-польской оккупации привела к необходимости воссоединения. В результате воссоединения 1686 года малороссы, украинцы заняли выдающуюся роль в Русской Православной Церкви. При Петре I было только два архиерея великоросса. Все остальные были малороссы. Это была действительно малороссийская церковь, малороссийская редакция церковно-славянского языка до сих пор употребляется во всей русской православной церкви. Именно малороссы — Иоанн Максимович Тобольский, Софроний и Филофей Иркутские, Павел Тобольский являлись просветителями Сибири, и это воссоединение привело к тому, что малороссы пошли просвещать Сибирь. Это была их великая историческая миссия, воля Божья, потому что она проявляется по прошествии какого-то времени. И вот все образованные силы малороссийского православия были брошены на крещение Азии, восточной части России.
Вот колоссальное промыслительное значение русского церковного воссоединения 1686 года. Вот истинное предназначение российской православной империи — быть центром православия, и быть государством, которое помогает Православной Церкви осуществлять свою апостольскую миссию. Именно эти постулаты, на которых держится все наше церковное и национальное самосознание и подвергается главной атаке. Т.е. если коммунисты убивали тело, но душу погубить не могли, то по слову Евангелия, нынешние расчленители Русской Православной Церкви и святой православной Руси пытаются и душу убить, и тело. Вот те, кто переписывает историю, те, кто пытается отделить киевскую митрополию от Русской Православной Церкви, те, кто хулит великие дела 1654 и 1686 гг. — это те, кто убивает душу.
Вспомним, где родилась идея «незалежного» киевского патриархата. На одном из униатских семинаров сами греко-католики признали, что впервые эта идея была сформулирована униатским митрополитом Вениамином Рутским в 1624 г., который говорил, что киевский патриархат будет униатским патриархатом, но его принадлежность к унии будет вскрыта только после соответствующей пропаганды. Сначала это будет якобы православный патриархат учрежден, и потом он объявит о своей принадлежности к унии, когда будет обработана паства. Обработана соответствующим образом, постепенно, шаг за шагом впервые несколько лет никто не будет подозревать, что это уже католицизм. Этот план Рутским был выслан в Ватикан, и назван современниками «благочестивым мошенничеством».
Это «благочестивое» мошенничество продолжается до сих пор — речь идет о вышеупомянутой идее автокефалии на Украине. Идея украинской автокефалии сама по себе — это идея, которая родилась в униатских кругах, в ватиканских кругах. Поэтому идея автокефалии в любой форме — это уния. Униаты, иезуиты — мастера имитаций. Они хотят на первых порах сохранить подобие православия, но подчинение уже будет ватиканское. Вот поэтому, отстаивая единство Русской Православной Церкви, мы отстаиваем само Православие. Русская Православная Церковь действительно является последней крепостью православного мира, хотя бы по численности, хотя бы по географическому расположению и размаху ее епархий, поэтому от ее судьбы зависит судьба православного мира.
| - |
Духовные вопросы имеют самое непосредственное отношение к политике. Вернемся к исторической экстраполяции. Поговорим о москвоцентризме, о роли Москвы, которую великий белорусский, западнорусский историк Михаил Коялович назвал «воинствующим орденом Православия в борьбе с католицизмом». Вспомним, что автором идеи воссоединения русских земель вокруг Москвы является коренной галичанин, из Ратны, святитель Петр митрополит Киевский и Московский. Вот тогда был такой титул у иерархов русской Церкви. Именно святитель Петр, служивший в ХIV веке подсказал Ивану Калите идею собирать русские земли вокруг Москвы. Вот она — историческая правда. Ее уничтожить никому не удастся.
Безусловно, культура, как писал отец Павел Флоренский, происходит от слова культ, поэтому национально-культурные и политические вопросы имеют также свой духовный корень. И в этой связи хочется подчеркнуть особенно, что те лица, которые именуют себя украинскими националистами не являются националистами. Национализм — это священное право любого народа, которое вытекает из защиты его духовной идентичности, его неповторимого лица. Т.е. национализм — это личностное свойство, оно не коллективистское. Соборная душа народа, соборная душа нации — это глубокая индивидуальность. Так вот деятели, называющие себя украинскими националистами, являются по сути большевиками. Они не только не укрепляют национальное самосознание южной Руси, но и уничтожают тысячелетнюю православную культуру южной Руси. Как писал замечательный русский историк Николай Ульянов, они как раз извращают и уничтожают церковно-славянский язык, в формировании которого Малороссия сыграла выдающуюся роль, они гонят и пытаются расчленить единую и неделимую Русскую Православную Церковь, общерусский язык, в формировании которого малороссы приняли паритетную с великороссами роль. Так первая грамматика русская была создана в 1592 году во Львове митрополитом Арсением Элласонским, ученым греком, который потом стал архиепископом Суздальским и сподвижником великого патриарха Никона, который воссоединил великую малую и белую Россию, к канонизации которого, я надеюсь мы рано или поздно придем. Так вот митрополит Арсений Элассонский выпустил «Адельфотес, или наука о восьми частях слов в наказание многоименитому Российскому роду». Также первый лексический словарь «Лексикон славенорусский или слов объяснение» был составлен киевским православным интеллектуалом Памвой Берындой в середине 17 века. Таким образом, именно вокруг Русской Православной Церкви и должен формироваться здоровый общерусский национализм.
Сейчас традиционная православная культура южной Руси находится на грани уничтожения. Великоросская культура в Великороссии сохраняется и пестуется, а в Малой России новое течение — украинское «самостийничество», которому не более ста лет и которое утвердилось путем чудовищного геноцида Австро-Венгрии над всеми галицкими русинами, подвергает культуру Иоанна Вишенского, культуру Захарии Копыстенского (автора знаменитой «Палинодии» (17в.) — богословского трактата по защите Православия и одновременно учебника русской истории, в которой прославляется «мужество народа Российского», северная часть которого Казань и Астрахань взята, а южная на Черном море с татарами воюет, то есть это документ, однозначно утверждающий единство русского народа, его южной и северной части), Иова Борецкого, преподобных Киево-Печерских, Лазаря Барановича и Иоанникия Голятовского, — уничтожению. Потому что украинский сепаратизм под корень уничтожает те ценности, которыми стояла южная Русь в течении 10 веков своего существования. И вот мы находимся перед лицом страшной катастрофы, что целая половина Руси практически уничтожена. Островки есть вокруг канонической Украинской Православной Церкви Московского Патриархата. Ведь действительно — средний украинец не знает ничего о львовских православных братствах и т.д. Почему? Потому что все они стояли на нерушимой почве общерусского национально-культурного единства. Все они боролись с украинским сепаратизмом и это есть настоящая культура южной Руси. Вспомним Якова Головацкого, замечательного этнографа историка, который писал: «Украиноманы создают новый жаргон, к народному языку отношения не имеющий». Это я к тому, что основным пунктиком сторонников тотальной украинизации является то, что язык церковно-славянский очень элитарный, а украинский он и есть народный. Так вот Яков Головацкий это опровергает. Он говорит: «Нет! Это искусственный австро-польско-немецкий жаргон, к народному языку отношения не имеющий». И поэтому перед лицом этой битвы за историю, которая имеет колоссальное значение, перед лицом уничтожения тысячелетней православной культуры южной Руси именно православные миряне, чтобы не подставлять своих пастырей должны объединиться в единый фронт и занять очень мощную позицию по всем вопросам: историческим, политическим, демографическим.
Что касается Белоруссии, там цивилизационное противостояние между западной и восточно-христианской цивилизациями проявляется как нигде. Ведь лидеры Белорусской оппозиции, это католики или греко-католики. Дело в том, что в Белоруссии существует великая традиция западно-русской культуры. Вообще, понятие «Белая» применительно к Руси, это как бы «переходящее знамя»: белая означает свободная. Московский царь тоже считался белым царем. Великороссия когда то тоже считалась «белой» Русью. Настоящее название Белоруссии это Западная Россия, Западная Русь. И Западная Русь имеет своих пророков, таких как М.О. Коялович, митрополит Иосиф Семашко. Михаил Коялович — автор великой книги «Лекции по истории западной России», которую необходимо срочно переиздать. Он преподавал в Санкт-Петербургской духовной академии, и он сформулировал западно-русскую идею. Как уже отмечалось, Коялович считал, что «Москва — это воинствующий орден православия» а под Западной Россией он подразумевал территории великого княжества Литовского, Русского и Жемаитского, Малороссию, Червоную Русь. Это вторая половина Руси, которая есть одно и тоже, что Русь восточная, но при этом имеет свои неповторимые черты. Мы, сторонники общерусского единства, ни в коем случае не хотим из малороссов, червонороссов и белорусов сделать великороссов. Мы все русские, но не все мы великороссы. Русский язык на Украине мы отстаиваем, в первую очередь потому что он общерусский, а не только московский. Церковнославянский язык — общецерковный, поэтому никто не говорит о том, чтобы лишить украинца-малоросса своих уникальных черт (хочу особенно подчеркнуть, что этимология понятия Малая Русь означает центральная). Мы говорим о соборной России, мы говорим о том, что есть «верхний этаж» нашей культуры, о котором писал Трубецкой, который является плодом деятельности всех русских народностей. Общерусская культура — культура церковная, православная. И есть другие этажи, которые уничтожать никто не собирается. Но все это является цельной цивилизацией, цельной культурой только вместе. По одиночке это все провинциальный шовинизм, по выражению выдающегося русского богослова о.Георгия Флоровского, «провинциальная схоластика».
Возвращаясь к белорусской тематике, вспомним, что именно большевистская власть уничтожила эту западно-русскую традицию. То есть большевистская власть создала белорусскую государственность, создала атрибуты, вырастила нынешних БНФцев вроде Василя Быкова, члена Союза советских писателей.
И в Западной России наши отделения возглавляют уникальные люди: профессор Игорь Оржеховский и его жена доцент Теплова Валентина Ивановна из Белорусского государственного университета. Это люди, которые несут знамя Кояловича и знамя Западной Руси. В Белоруссии ситуация очень тяжелая. При том, что здесь Президент А. Лукашенко — гуманитарная, идеологическая ситуация в значительной степени контролируется сторонниками БНФ. Ведь те же Оржеховский и Теплова сейчас имеют очень серьезные проблемы у себя на кафедре. То есть отстаивать Кояловича в Белоруссии очень тяжело. Наши противники очень хорошо освоили тактику и стратегию информационной войны и битвы за историю. Пропагандистское обеспечение идеи воссоединения Белоруссии и Великороссии, несмотря на то, что на стороне этой идеи историческая правда, колоссальная православная культурная традиция, является самым слабым местом в деле воссоединения разделенной России. Носители западнорусского самосознания до сих пор не востребованы государством Российским. Они пишут статьи, пишут книги, но, например, финансовое положение издательства «София», которое пыталось издавать Кояловича, критическое, и «Лекции по истории Западной России» до сих пор не увидели свет. То есть там тоже происходит борьба. Там тоже происходит травля русофилов. К сожалению, это мы смотрим на ситуацию в Белоруссии сквозь розовые очки, но Президент Лукашенко в плане идеологического обеспечения во многом одинок. Еще не известно, как пройдет битва за молодежь. Конечно, все зависит от позиции Русской Православной Церкви, от собирания православных интеллектуалов, от поддержки этих центров роста, которые есть вокруг профессора Оржеховского. И мы по мере сил это делаем.
Старообрядчество — это такой же раскол. Когда мы обличаем Филарета и уапцешников-автокефалистов, то мы должны признать, что старообрядчество тоже самое, что и филаретовщина. Да, старообрядчество интересный этнографический феномен, но не более того. У старообрядцев нет законной иерархии. Это такой же раскол. Грех раскола, любого раскола не смывается мученической кровью — таково учение Церкви. Мы хотели бы, чтоб старообрядцы вернулись в лоно Православной Церкви, но мы не можем ради этого идти на какие то догматические, исторические компромиссы, потому что за расколом нет исторической правды. Старообрядцы не были такими патриотами, какими их сейчас пытаются изобразить. Например, Морозовы, идеологи старообрядческого раскола, вели переговоры с Польшей, чтобы сорвать воссоединение Малороссии и Великороссии. Почему? Потому что было придумано тонкое идеологическое обоснование срыва воссоединения. Идеологом воссоединения Руси-России которого был великий патриарх Никон. Обоснование срыва воссоединения состояло в клевете на Никона и пропагандой тезиса, что, якобы, Западно-русское, малороссийское православие окончательно, неизлечимо окатоличено. Поэтому нужно сдать Малороссию полякам, а мы будем в нашем великоросском лоскутке хранить якобы отеческую веру. Это очень опасное заблуждение, потому что воссоединение было предопределено и взаимно необходимо всем частям Руси. Потому что Москва действительно хранила отеческую веру, но Москва стояла перед опасностью изоляционизма. Если бы Великороссия пошла по старообрядческому пути, мы превратились бы в этаких очень колоритных «индейцев», которых очень быстро в технологическом плане превзошел бы Запад и они нас ассимилировали, временно сохранив в резервациях. В Западной Руси была ученость, но действительно была опасность тотальной полонизации. Вспомним, что Петр Могила написал свой катехизис на польском языке. Таким образом еще лет 10-20 и Западная Россия превратилась бы в Польшу. Ее переварили бы.
Кроме того, окатоличивание Юго-Западной России действительно предопределило явление, названное великим православным богословом св. Илларионом Троицким «латино-немецким пленом» русского богословия, но это отнюдь не значит, что православие в Малороссии было полностью утеряно. Вышеуказанные зигзаги в историческом развитии как Восточной, Московской Руси-Великороссии, так и Западной-Малой и Белой имеют корень в том, что Великороссия совершила огромную ошибку тем, что затягивала дело с созданием православных университетов. Когда рухнула Византия, нужно было бы заплатить какие угодно деньги, заманить, выкрасть византийских интеллектуалов, привести их в Москву, чтобы работали. Тогда бы у нас была равная с Западом образовательная система. Но это не было сделано, и с каждым историческим этапом научно-академическая разница с Западом увеличивалась. А ведь Русь стартовала на равных с ним условиях.
Таким образом, западно-христианская цивилизация уходила вперед. И чем дальше мы отставали, тем больше необходимости было нам заимствовать западнохристианские достижения, чтобы использовать их на благо православия, чем и занимались западно-русские апологеты, как писал отец Георгий Флоровский: «они брали западное оружие для борьбы с западом». Но это имело свои негативные последствия, такие как заражение схоластическим духом и размывание православного святоотеческого предания.
Воссоединение Великороссии и Малороссии было плодом конвергенции Запада и Востока Руси. Москве нужна была западно-русская ученость. Западной Руси нужен был московский фундаментализм, чтобы не раствориться, чтобы не пойти на догматические и культурные компромиссы.
Таким образом, воссоединение 1654 года, и церковное воссоединение 1686 года было единственно возможным вариантом для обеих частей Руси. Неизбежным и спасительным. И оно произошло.
Возвращаясь к теме старообрядчества, следует отметить, что старообрядческий раскол спровоцирован в значительной степени латино-польской дипломатией в лице митрополита Паисия Лигарида — тайного католика, который практически прорвался к вершинам власти в Русской Православной Церкви и России, именно он разработал и реализовал интригу по дискредитации и свержению патриарха Никона, столкнул Патриарха Никона и царя и, таким образом, Церковь и государство. Искусственно созданный церковно-государственный конфликт дезорганизовал российскую стратегию, наполовину сорвал процесс воссоединения русских земель (когда Никон был у власти, русские войска освободили практически всю территорию Западной России, московский царь получил титул Великого князя литовского. Прорыв был осуществлен объединенными силами московской армии и запорожского войска. Совместные действия южных, восточных и западных русских привели к беспрецедентному усилению Руси, поставили Речь Посполитую на грани уничтожения.
Раскол старообрядческий произошел, когда Никон сидел в заточении. Он не несет за него ответственности. Проблема книжной справы — это проблема, которая стояла всегда перед русской Церковью. Книжную справу начал преподобный Максим Грек, затем патриарх Филарет Романов, и такой великий человек, как преподобный Дионисий Радонежский — наш национальный герой, который возглавил борьбу с польско-латинскими захватчиками, и который финансировал ополчение Минина и Пожарского. Он был одним из лидеров кружка книжных справщиков. Великий патриарх Никон только лишь продолжил эту идею. Смысл книжной справы был в унификации богослужебных и святоотеческий текстов во всем православном мире — русских и греческих. Потому что при переписывании многое портилось, многое извращалось. И патриарх Никон не делал ничего того, что не делали бы другие православные просветители. Мало того, вопрос в троеперстии был необходим потому что воссоединялась Россия и двоеперстие было в Москве и в Рязани, а Малороссия, Новгород, Псков крестились троеперстно. Это была обычная мера. Мало того, Никон уже достиг перемирия с будущими вождями старообрядцев. Собственно вопрос был уже решен, но тут Никона столкнули с царем, добились его низложения и раскрутили все эти противоречия до раскола. И то, что великорусская составляющая в Церкви была ослаблена этим расколом, предопределило то, что малороссийские порядки пошли на всю Россию.
Вместо конвергенции получилась своеобразная малороссийская экспансия. По настоящее время в Русской Церкви господствует именно малорусская музыкальная традиция, очень сильна «постмогилянская» богословская традиция с сильными заимствованиями схоластического богословия. Причина этого явления в том, что потерпела крах позиция Никона. Эта позиция конвергенции запада и востока Руси, позиция превращения России в передовую православную империю, технологическая революция на православных основах, а не на основах вульгарного западничества. Никон сформулировал наше имперское национальное церковное кредо: единая Россия, единая Церковь, технологическая модернизация на основе целостной православной интеллектуальной традиции православия, лидерство России в православной цивилизации и собирание православных стран вокруг нее. Он предложил цивилизационный проект, конкурентно способный на «мировом рынке». Уместно привести оценку деятельности патриарха Никона, сделанную выдающимся русским богословом, реставратором Московского Патриаршества, блаженнейшим митрополитом Киевским и Галицким Антонием (Храповицким):
«Внутреннее содержание русской жизни было создано киевскими, московскими и всея Руси митрополитами… последним и самым великим из этих богатырей духа был патриарх Никон… По убеждению патриарха Никона призвание России заключалось в том, чтобы насадить царство Божие на земле, чтобы сделать Россию мировым центром христианской культуры, просвещения и высшего благочестия. Поэтому он поставил задачей своей жизни ослабление русского церковного провинциализма (имеется в виду общерусский, а не только великорусский «церковный провинциализм» К.Ф.). Это была светлая эпоха русской истории. В Москве существовал замечательный кружок церковных реформаторов. В умах этих людей зрели самые широкие планы церковных и общественных, даже, можно сказать, мировых перестроек и преобразований. Это были самые светлые мечтатели, думавшие сделать всех инородцев в России христианами, освободить греков и славян от турок, устроить Церковь на строго канонических началах. На почве таких идеальных предприятий разгорелась в высокий пламень дружба двух девственных по чистоте душ-царя Алексея Михайловича и патриарха Никона. Царь и Патриарх были два глубоко и нежно любившие друг друга человека. Дружба царя и патриарха исправила священные книги, восстановила благообразие общественной молитвы, присоединила к России Малороссию… побеждала поляков и шведов, а если бы Никон оставался патриархом до конца своей жизни, то были бы снова возвращены под власть русских государей исконные русские области, северо-западный и юго-западный край, славяне были бы освобождены много раньше и не было бы причин ни для последней войны, ни для крушения России, а вслед за сим сохранялось бы благоденствие и во всем мире во главе которого стояла бы Россия. Вообще Россия была бы действительно возведена на степень величия третьего Рима и возрастание нашего Отечества как в духовном, так и в политическом плане было бы необозримо.» (1936 г.).
И поражение Никона было великим поражением России, которое сделало вульгарные петровские реформы и опору на самый прозападный элемент из Малороссии неизбежными — поражение Никона и его православно-имперской модели национальной модернизации оставило на «повестке дня» только две концепции — внешне очень красивую и колоритную «индейско»-старообрядческую и противостоящую ей антиправославную радикально-западническую, которая и была принята, ибо модернизация была объективно необходима. Просто из-за указанной выше причины был принят наиболее примитивный и вульгарный, двусмысленный вариант.
Все это имеет непосредственное отношение к сегодняшнему дню. Именно сейчас мы должны сформулировать православный ответ на вызовы постмодернистской цивилизации, на вызов глобализма. Этот ответ лежит не в этнической обособленности, а в идее православной цивилизации, объективно лидером которой может являться только Россия.
Православным на Западе живется очень плохо. Возьмем Югославию. Что принесли силы НАТО? — То, что в Косово уничтожено более 100 православных храмов, то, что православные вырезаются. В республике Сербской Боснии и Герцеговине проамериканское правительство отменило закон о возвращении церковной собственности, принятый при Радоване Караджиче. В Греции происходит очень жестокая схватка между Элладской Православной Церковью (не путать с Константинопольским Патриархатом) и пронатовскими силами и структурами СЕ. Правительство Греции сначала пытается отменить в паспортах графу «вероисповедание», затем поднять вопрос об отчуждении церковной собственности. Наиболее радикальные антихритстианские силы в Европейском парламенте требуют удалить из греческой конституции упоминание о том, что Греция является Православным государством и добиться допуска женщин на территорию монашеской республики на Святой горе Афон. Все это встречает колоссальное сопротивление в православной среде. По благословению архиепископа Афинского Христодула сотни тысяч православных греков, в основном молодежи, выходят на манифестации к греческому парламенту, чтобы защитить Православие. Это «православное сопротивление» сознательно замалчивается «свободными» СМИ. Поэтому православным кроме как на Москву смотреть некуда.
Объединяться нужно вокруг Москвы. Другого выхода просто нет. Иначе сметут. Руководство России, исходя из этого, должно пойти на самый серьезный диалог с Русской Православной Церковью. Не только поддержать ее миссию в пределах России, но пойти на серьезное воцерковление самого российского общества, ибо столь необходимая деятельность по собиранию православного мира не будет эффективной, если его центр — Россия, не будет глубоко православной страной. Необходимо допустить РПЦ полноценно в школы и ВУЗы.
