Тема русского языка на Украине все прошедшие под знаком самостийности государства десять лет никогда не уходила в тень. Да этого и никогда не может произойти - до тех пор, пока не умрет здесь последний русскоговорящий. И если Украина хочет считать себя хоть чуточку просвещенной и цивилизованной.
Отказываться от свободного владения населением русским языком - значит обрекать себя на вторичность, отсталость, окраинность как в науке и технике, так и в культуре и образовании.
Но темой 1 русский язык стал в конце осени - начале зимы 2001 года, когда 30 ноября с подачи Виктора Медведчука в Раду был внесен законопроект о языках. Впрочем, шесть вариантов этого закона давным-давно пылились в ее комитетах. Почему же к ним такое внимание именно сейчас? Формально - из-за того, что объединенные эсдеки, лидером коих и является Медведчук, собрали 140 тысяч подписей - (внимание!) не с требованием решить судьбу русского языка, а "принять новый закон о языках", так, во всяком случае, сказано в политической рекламе СДПУ(о), вышедшей на страницах одной из российских газет. Если же по правде - скоро выборы...
Там же приводятся слова коллеги Медведчука, Александра Зинченко: "Новый закон должен привести наше законодательство в соответствие с требованиями международного права, в соответствии с которыми этническая и языковая идентификация гражданина - его личное дело". Красиво, ничего не скажешь. Но что может стоять за столь красивой формулировкой?
| - |
Сначала разберемся, что требует международное право.
Еще в 96-м представители власти подписали европейскую Хартию региональных языков и национальных меньшинств, по которой живет цивилизованный мир. Но подписание - акт формальный, поскольку конкретный режим защиты может быть определен только законом о ратификации, в котором перечисляются пункты Хартии, одобряемые государством.
Проект закона о ратификации поступил в Раду в самом начале 97-го. Ратификация документа в таком виде, который там предлагался, дала бы Киеву возможность, с одной стороны, говорить о приверженности международным стандартам в области прав меньшинств, а с другой - без правовых помех продолжать политику украинизации.
Для языков народов Украины планировалось установить почти тот же режим защиты, каким пользуются языки меньшинств в сугубо мононациональных странах, например, в ФРГ - датский, лужицкий и фризский языки или чешский, сербский, немецкий и словацкий - в Венгрии. Многие принципиальные пункты Хартии, например, о свободе приема информации, к ратификации не предлагались.
Конечно, у той Рады дело до ратификации не дошло. Новая Рада, образца 98-го, занялась Хартией сразу. Но, увидев ограниченность правительственного варианта, спешить с одобрением не стала. В декабре 99-го на голосование был вынесен иной вариант, с гораздо более широким режимом защиты. Тем не менее режим защиты русского (а равно и других языков, на которых говорит свыше 20% населения административных единиц) не представляет чего-либо исключительного на фоне ратификации Хартии другими членами Совета Европы. Сходный режим защиты установлен, например, для языка саамов в Финляндии.
Напомним, Хартию тогда одобрили! Но само одобрение, которое означает придание этому документу силы закона Украины, ничего не изменило в политике украинской власти. Это вполне понятно, замечает "Независимая газета": сама Хартия недвусмысленно защищает носителей языка независимо от их национальности. А это подрывает краеугольный камень украинской политики в языковом вопросе - тезис о том, что количество учебных заведений, изданных книг, объемов вещания на телевидении и радио должно соответствовать этническому, а не языковому составу населения.
Поэтому Хартию решили ...потерять. МИД ясно дал понять, что в ближайшие месяцы не собирается направлять грамоты о ратификации Хартии в Страсбург. На том дело и застопорилось.
Понимая всю условность понятия "народ", все же рискнем предположить, что весь народ хочет, чтобы политики не вмешивались в такую тонкую сферу, как языковое общение. Но политикам нужен послушный народ, народ, который живет по правилам, ими установленным. Сегодня в украинской политике доминируют западноукраинские идеи. Не будем слишком осуждать тех, кто хочет украинизировать всю страну: скорее всего это просто эффект маятника. Однако тем, кто под эту украинизацию не хочет подпасть, надо твердо и ясно дать понять увлекшимся: нам этого не надо. Нам нужен другой, нежели есть сейчас, статус русского языка, который бы обеспечивал привычное (что весьма немаловажно) и понятное общение гражданина с представителями власти, образование и издание технической (и другой профессиональной) литературы на родном языке.
Сегодня мы этого, несмотря на 10 ст. Конституции, не имеем. Отсюда - перманентные спекуляции на теме. Особенно этим "балуются" коммунисты, уже не раз прошедшие во власть на коне обещаний повысить статус русского языка и ничего для этого не сделавшие. Как видим, сегодня благодатную почву усердно вспахивают и эсдеки. Блок "За единую Украину" тоже здесь же топчется, правда, налегая на то, что для этого будет достаточно вступления в силу Хартии.
Месяц назад Леонид Кучма кое-как отбился от скандала. Газета "Труд" дала его интервью, в котором он якобы заявил, что "государственным языком у нас должен быть украинский, а русскому надо дать статус официального языка". Наверняка вы, читатель, видели кадры, где Президент потом отговаривался: мол, журналист его не так понял. Оставим за пределами статьи оценку этому поступку - поговорим о том, что кроется за понятием "официальный язык".
Где-то я встречала такое определение: мол, от государственного он отличается лишь тем, что его не употребляют в сношениях с другими странами. Известный украинский политолог Владимир Малинкович ("Киевские ведомости") дает куда более широкое толкование. "Официальный статус" - это ограниченное использование языка в официальной жизни. Права языка могут быть ограничены территориально "...", сферой использования (например, не иметь официального статуса в Вооруженных Силах) или функционально в одной и той же сфере применения (только государственный язык, например, следует обязательно изучать в средних школах с первого класса в объеме, необходимом для свободного владения этим языком)>.
Вся беда в том, что общество (нет, все же корректнее сказать - население) еще не выработало точного понимания того, чего же оно хочет в языковой политике. Сегодня мы имеем крикливую и напористую западную "общественность", которой молчаливо уступает восточная. Отсюда и линия поведения Президента, шедшего на выборы под лозунгом "освобождения" русского языка и потом быстро заговорившего прямо противоположное. А теперь обратим ваше внимание на "Картинку с натуры": она весьма неоднозначна. Здесь нет категоричности. Может, в ситуации с "Трудом" журналист тоже уловил ее отсутствие - и выдал такие сенсационные слова?
На наш взгляд, рецепт прост. Чтобы подряд все партии и блоки, кому лень привлекать избирателей другими темами, больше не спекулировали на русском языке, нужно нынешнему составу Верховной Рады поднять статус русского. Дать ему статус официального - а уж с какими полномочиями, пока не суть важно. Важен первый шаг.
А мы посмотрим, кто же из них настоящий радетель о счастье народном, - за того и проголосуем. Во всяком случае, это самое реальное, что мы можем сделать.
На встрече Президента в декабре с представителями региональной прессы к микрофону пробилась симпатичная седовласая женщина и очень тонким звонким голосом, что поначалу вызвало смех в зале, задала свой вопрос (перевод с укр. - авт.):
- Я из Львова, председатель комитета "За свободную Украину". Два вопроса. Первый связан с тем, дорогой пан Президент, что вы в Законе о рекламе нашли то, как депутаты записали про язык - то есть это нарушение 10-й статьи Конституции (речь о том, что Президенту не понравилась статья в Законе о рекламе, которая предполагала исполнять текст на любом языке. Закон позже был Президентом ветирован - Н.Г.). А я хотела бы у вас уточнить: пан Смирнов, министр внутренних дел, и пан Азаров (главный налоговик страны - Н.Г.) уже на протяжении многих лет (пан Смирнов - еще в Днепропетровской области) нарушали эту статью Конституции. Скажите, почему эти кадры, которых вы, гарант Конституции, назначаете, нарушают Конституцию до сегодняшнего дня?
И второй вопрос: наступающий год будет Годом Украины в России, а украинцы в России не имеют ни своих школ, ни театров, которые бы финансировались из общегосударственного бюджета, в отличие от того,что имеют русские на Украине. Уточните, до какого времени будет осуществляться такой геноцид? (Аудитория выслушала этот вопрос без всякой возмущенной реакции.).
Леонид Кучма: Мне как-то неудобно отвечать на первый вопрос, потому что это действительно дискриминация. Не надо искать проблемы там, где их нет. Главное, чтоб тут было (стучит согнутым пальцем по лбу и срывает аплодисменты ). Смирнов скоро будет разговаривать по-украински (смех в зале). Он иногда уже разговаривает, но иногда стесняется человек, знаете ли... Но он хорошо понимает "язык", у меня в кабинете тренируется (смех). Что касается Азарова, я убежден, сколько б ему учительниц не давать, он уже не овладеет. Ну он... (смех). Насильственность не должна быть ни в чем. Это процесс эволюционный. Если б "щiрих укра нцiв" с Западной Украины заставить в России говорить, там, в Тюмени, по-русски, это было б ...так, как вы предлагаете.
Я постараюсь объехать в рамках Года Украины в России все регионы, где есть украинцы. И обязательно приглашу и журналистов пообщаться с украинцами, позадавать им вопросы.
Так уж случилось, не будем сегодня вспоминать всю историю. Не мы виноваты. Но мы из этой ситуации должны достойно выйти. Мы видим, что из года в год эта ситуация изменяется в позитивном плане. Старшее поколение россиян на Востоке не заставишь говорить по-украински, и не надо. А молодежь, практически вся, без исключения, уже свободно владеет украинским...
Только что в Киеве вышла - всего-то тысячным тиражом! - небольшая книжечка киевлянина Анатолия Железного "Происхождение русско-украинского двуязычия в Украине". Об этом мы узнали из "Киевских ведомостей". Попробуем коротко изложить содержание - увы, не книги, а статьи в газете.
Суть идеи автора состоит в том, что на Украине никогда и не было украинского языка, в том числе и во времена Киевской Руси, поскольку "не было почвы для углубления диалектных различий и самопроизвольного возникновения трех отличающихся друг от друга языков: русского, украинского и белорусского". Пользовались наши предки общим славяно-русским, а книги писали на церковнославянском.
Но вот юго-западные княжества отторгла Речь Посполита. "И начался процесс скрещивания местного славяно-русского и польского языков... И лишь возвращение Украины в лоно общерусского государства прервало этот процесс буквально на полпути, когда язык украинцев уже перестал быть славяно-русским, но еще не успел полностью превратиться в польский. Самое подходящее название для этого языка - русско-польский диалект..."
После таких строчек становится абсолютно понятным смачное "щ-щ" в тех местах, где по всем грамматическим правилам должно быть ясное "с", у западных украинцев, полвека назад переехавших с Украины в США и законсервировавших язык.
В статье приводится длинный список сравнений двух языков. Например, "белье" (русск.) - "бiлизна" (укр.) - bielizna (польск.); "молния" - "блискавка" - "blyskawica"; "ворота" - "брама" - "brama"; "забор" - "паркан" - "parkan" и так далее...
"Существующее сейчас на Украине двуязычие, - делает вывод Железный, - имеет глубокие исторические корни. Возникло оно не в результате <русификации", как упорно твердят русификаторы и вульгаризаторы нашей истории, а как следствие длительного польского господства и сопротивления образованной части русского общества польской культурной и языковой экспансии...>
Газета делает вывод, что автору книгу никто не "заказывал" - то есть он не выполнял ничью политическую "просьбу" перед выборами. "Обоснованность его выкладок доказывает и такое соображение. Если посмотреть на карту Киевской Руси, то обнаружится, что на той части ее, которая освободилась от татаро-монгольского ига самостоятельно, возникла нынешняя Россия. На той, что освобождение купила путем вхождения в состав Польши, - Украина. А на той, что подпала под власть Литвы, - Белоруссия".
Очень радует то, что ученые взялись-таки за научные изыскания, перестав испытывать, мягко скажем, пиетет перед политиками.
