Для многих польских иммигрантов - особенно из небольших городков и деревень на востоке Польши - современные многонациональные города Западной Европы становятся потрясением, о чем регулярно говорят и пишут на Би-би-си. Конечно, оскорбления на почве расизма стали проблемой не только для азиатов или выходцев из бывшего СССР. Ведь их манеры поведения и отношение к другим также вызывают вопросы.
Но факт, что европейские газеты в последнее время все чаще жалуются на «некоторых польских иммигрантов». Те ни за что не желают приспособиться к особенностям европейской многонациональности. Беспокойство вызывает то, как «целые группы польских школьников оскорбляют не только чернокожих и азиатских одноклассников». Не забыт польско-русский дипломатический скандал об избиении в польском кинотеатре детей российских дипломатов. Но о серьезных расовых проблемах «Европа молчит, потому», - как говорит Виктор Ерофеев, - «что польского национализма она боится меньше, чем польского сантехника».
Поэтому и считают, что главная проблема здесь - это «отсутствие необходимых знаний», а уж затем - культуры. И очень редко обращают внимание на то обстоятельство, что в рамках культурно-цивилизационных отношений та или иная модель поведения создается не столько на перекрестках уголовного кодекса, сколько - церкви и власти.
Возьмите, например, ту же проблему для выходцев из Западной Украины, где сильны униаты. Одна из российских газет пишет, как журналистам, побывавшем на киевском Майдане советовали не говорить «каждому встречному», что тот из Москвы: «Тут много людей понаехало из западных областей. Так они совсем дикие. Морду набить могут». Хотя расизм и неприязнь к иностранцам противоречат католическим принципам, но в сочетании с национальной идеей и попустительством властей те образуют неприкрытую угрозу тоталитаризма. Как, кстати, и греко-католицизм, представляющий собой достаточно жесткую систему управления своей паствой по сравнению с православием.
Или коснемся той же польско-украинской проблемы, которую точнее нужно бы называть польско-галицийской. В нынешней Украине Акцией Висла называют выселение западноукраинцев в 1944-1946 годах, а также в 1951 году - «на территории одзыскане (прежде всего в северную Пруссию), не создавая компактных групп и не ближе чем 100 км от границы». Но зачем?
Известно, что решающим аргументом для ее проведения стала смерть генерала Кароля Сверческого, который 28 марта 1947 года погиб, попав в засаду УПА под Яблонками. С наиболее известным тогда польским генералом случилась та же трагедия, что и с генералом Ватутиным, освободителем Киева от нацистов, с легендарным разведчиком Николаем Кузнецовым и многими другими жертвами галицийских прислужников нацистов. «Нет сомнения, - сказал недавно польский историк Мариуш Зайончковский на Радио Полония о 70-летии операции "Висла", - «что ликвидация Украинской Повстанческой Армии с точки зрения польского государства была необходимой. Вопрос заключается в том, нужно ли было принудительное выселение украинского населения»...
Когда после второй мировой войны в границах так называемой люблинской Польши оказались около 700 тысяч галичан, русинов, бойков и лемков, подавляющая часть которых никогда не отождествляла себя с украинцами, операция "Висла" представляла собой лишь финал действий, направленного на "разрешение" проблемы культурно-цивилизационного противостояния в Польше. Но если раньше, в XIX веке, национализм утверждал свой народ равным среди равных, то в XX всегда стремился поставить себя выше других наций и даже добивался «чистоты нации». А на рубеже XX-XXI века окончательно проявилось отмежевание моноэтнических обществ от гражданских, в составе которых они до этого обрели национальную и государственную реализацию.
При этом, с одной стороны, как видим, этнокультурно это течение как будто оставалось цельным и шло в общей струе классического национализма, с другой - определенно перестало с ним, в конце концов, иметь что-то общее. Можно даже указать, что превратилось в свою прямую противоположность. Его стали называть этносепаратизмом. Вместо европейского призыва к укрупнению форм культурно-политической жизни, он на основании своей особости всегда звал к сепаратизму и отделению от многонациональных центров, будь-то страны, империи, союзные сообщества или цивилизации.
| - |
Сначала, по привычке, этнический сепаратизм казался исследователям частной экзотикой, как-то история украинского сепаратизма от Николая Ульянов до Сергея Щеголева. Затем неким подвальным элементом национально-освободительного движения. Хотя, собственно, от чего должны были освобождаться словенцы, баски, каталонцы, квебекцы или хорваты в составе своих исторических и вполне свободных государств? Иногда этносепаратизм, разрушивший СССР, объясняют появлением этнократий, то есть властных республиканских элит, возникших задолго до 1991 годы на основе нарождающегося предпринимательства и националистической интеллигенции, выработавшей и до сих пор вырабатывающей для них соответствующую идеологию этносепаратизма.
Но, во-первых, в отличие от «классического» национализма, этносепаратизм всегда звал не к возвышению нации, а к ее обособлению. Для первых Киев – мать городов русских, для вторых – лишь сердце Украины. И его запросто вырвать из ее груди, учитывая «огромный вес исторического наследия Речи Посполитой» в столкновении цивилизаций. Об этом не стесняется писать Мыкола Рябчук - украинский литературный критик, лауреат польско-украинской Награды Примирения (см."Gazeta Wyborcza", Польша, 10 апреля 2007).
Во-вторых, национализм «вечно жил в чужих культурных формах - вавилонских, эллинистических, испанских, немецких, русских, но вечно вынашивал в себе одну и ту же свою религиозную тему. Религия», - авторитетно утверждает Георгий Федотов, - «а не культура, и спасла его самобытность, сохранила его от растворения в море чужих племен».
Этносепаратизм выражал и выражает такую тенденцию к разукрупнению и измельчению собственных национальных форм, которая ведет к «новому варварству» (А.А.Кара-Мурза). В общем, этносепаратизм стремится так развалить свою страну, чтобы жить «без чужих», даже «в том осколке, который от нее останется».
Так, украинский сепаратизм боролся за свою «окремишнисть», ограждаясь крайними формам этнонационализма, сначала в рамках СССР, затем Украины, вскоре расколотой на Западную и Восточную, и не прекратит бороться, даже если ему придется жить в условиях «самостийного» Левоборежья, Зазбручья или Галичины. Потому что основываясь на идее крови, чистоты нации или расы, этносепаратизм всегда найдет себе врагов в лице инородцев, просто забывая при этом взглянуть на себя в зеркало, как, например, Олег Тягнибок.
В-третьих, ответом этносепаратистов на неравноправное положение в среде народа стали не идеи их особости на принципах классического национализма и гражданского общества, а принципы интегрального национализма и нацизма. Если первый стремился объединить любое сообщество в любой стране и стать в ней хозяином, то вторые хотят завоевать себе жизненное пространство, чтобы стать там господами.
Но что поразительно, обратим внимание того же лидера бывшей социал-национальной партии, нынешней «Свободы», О.Тягнибока, что идеологи и вожди украинского сепаратизма от Николая Михновского, Вячеслава Липинского, Дмитрия Донцова и до Андрея Шептицкго были сплошь «инородцами». И, кстати, имели точно таких же предшественников: румына Петра Могилу, єврея Пилипа Орлика, поляка Ивана Мазепу. Что их всех объединяло – это приход в лоно каталицизма восточного обряда, проще говоря, униатства. И их верные ученики: Симон Петлюра, Евгений Коновалец, Андрей Мельник, Степан Бандера, Ярослав Стецко, Роман Шухевич – все они попали в лоно греко-католической церкви, занимаясь коллаборационизмом в годы войны, пособничая фашистам, а в послевоенные годы НАТОвцам.
В-червертых, с одной, стороны, «оранжевые» используют этносепаратизм как технологию достижения «властолюбивых и корыстных целей» с целью раздавить тех, кто хранит на Украине экономическую независимость и культурно-цивилизационную традицию. С другой, стороны, существующие формы мировых идеологий все больше приходят в противостояние с навязываемыми глобализацией общественными реалиями.
Ведь зороастризм и буддизм, конфуцианство и индуизм, христианство и ислам как мировая традиция были порождены той общественной средой, пусть этнически неоднородной, но которая всегда выполняла для цивилизации роль консолидирующего, а порой и государствообрзующего фактора. В этой своей последней функции она даже становилась государственной идеологией. Но к концу XX века выяснилось, что глобализаторы как раз и используют этносепаратизм в качестве средства дисбаланса общественных систем не только цивилизаций, империй и союзов, но даже стран и ее регионов.
В Украине «оранжевая» агентура США и НАТО, совершающих территориальную и политическую экспансию против Русского Мира, объявила новый поход, используя укрепление прозападных сил в Киеве как удар, направленный прямо в его сердце. Понимают ли это в Европе? Похоже да.
Вот совсем недавно британская Guardian так и написала, что государственный переворот, поддержанный Западом сегодня угрожают демократическому будущему Украины. Лидеры украинской «оранжевой революции» поставили на карту не только собственное будущее, но и «превратили Януковича в защитника украинской демократии», который открыто призвал международных посредников «не допустить эскалацию политического конфликта». Ответ Европы – и вашим, и нашим.
Но понимают ли на Би-би-си и европейские интеллектуалы по ком звонит колокол? И с кем они имеют дело? Ведь речь уже идет не о польских иммигрантах, которые «становятся потрясением для современных многонациональных городов Западной Европы». И даже не о противостоянии младоевропейцев старой Европе. И тем боле не об Украине или судьбе русской Православной цивилизации. Речь идет о появлении "мутантного" элемента мировой культуры, отличающегося от прежних привычных культурных образцов элементами и комплексами, опасными для ее судеб. У мутантов оказались голоса Сирен. Их популизм сопоставим с теми самими райскими песнями, которые всегда направляли мореплавателя к тому пространству, где "петь" придется на его дне.
Согласно теории эволюционного развития культуры, мутант не только лучше приспособлен для удовлетворения более примитивных потребностей, но и способен занять место другого, менее приспособленного для таких условий культурного образца. Так исчезали все доныне существовавшие на планете цивилизации, за исключением Китайской. Мудрость конфуцианства не позволила ее древней традиции перейти в область мертвой культуры, откуда все остальные были вновь извлечены, но значительно позже, и уже в другой ипостаси, как древнеегипетские, древнегреческие или древнеримские мутанты.
Пред нами врата в будущее и нужно помнить, что категория времени принадлежит к фундаментальным.
Иван Симоненко,
2004 год. http://rusouz.org
